«Новая газета» опубликовала стенограмму разговора между Борисом Березовским, Романом Абрамовичем и ныне покойным другом и деловым партнером Березовского Бадри Патаркацишвили. Разговор состоялся в декабре 2000 года в VIP-зале парижского аэропорта «Ле Бурже».
Сейчас эта запись фигурирует как одно из главных доказательств в Высоком суде Лондона, где рассматривается иск Березовского к роману Абрамовичу. Березовский обвиняет Абрамовича в том, что в 2000-2003 годах тот вынудил его продать акции в компаниях «Сибнефть», «РусАл» и ОРТ по цене значительно ниже рыночной, используя политическое давление. По его убеждению, Абрамович воспользовался потерей влияния Березовского в Кремле, который тогда возглавлял Владимир Путин, а также его эмиграцией в Лондон, чтобы форсировать сделки.
Однако Абрамович настаивает, что никакого давления не было, что и на самом деле Березовскому никогда не принадлежали доли в «Сибнефти» и «РусАле» – он лишь «крышевал» этот бизнес, получая за это регулярные выплаты.
Из стенограммы можно сделать следующие выводы:
1. Березовский был реальным совладельцем «Сибнефти», а не только обеспечивал «крышу». Об этом свидетельствует та часть записи, где олигархи обсуждают легализацию средств, которые должны были получать перебравшиеся на Запад Березовский и Патаркацишвили за свое участие в нефтяных и металлургических активах Абрамовича. В одном месте Березовский прямо говорит: «Я хочу, чтобы крупная западная компания разобралась в моей собственности. И перевести эту собственность на нее, на эту компанию, или передать ее в управление. <…> Чтоб эта компания управляла моими акциями, и чтоб было ясно, что эти акции действительно мои».
2. Стенограмма подтверждает правоту Березовского, что он и Патаркацишвили продали ОРТ под давлением Кремля. Абрамович спрашивает: «Что мы можем подписать сейчас такое, чтобы я мог пойти и доложить Владимиру Владимировичу, что сделка закрыта?»
3. Путин не возражает против того, чтобы Березовский получил деньги. «Я пошел по этому поводу к Владимиру Владимировичу. Он сказал, что, если вы сможете сделать это тихо, чтоб скандала не было, я не буду ничего предпринимать, но и помогать не буду. А если вы хотите скандала… Мало того, что вы хотите продать, да еще и заработать, да еще и деньги пропустить. Поэтому я не буду. Если вы сможете сделать так, чтобы я в этом не участвовал, я возражать не буду».
Березовский, Абрамович и Патаркацишивли: избранные места из разговора в «Ле-Бурже»
ОРТ продали под давлением Путина
Абрамович: — Что мы можем подписать сейчас такое, чтобы я мог пойти и доложить Владимиру Владимировичу, что сделка закрыта?
Патаркацишвили: — А мы уже всё подписали. Как только пройдет проплата, можно уже получить… Ром, а ты можешь сейчас сказать, как на следующий год мы планируем свои действия?
А.: — Как только закончатся эти потуги, это будет второй квартал следующего года. И я не могу сказать, что это будут окончательные потуги. Если мы пытаемся говорить о чем-то срочно, то мы подписываем соглашение, от которого они потом не могут отказаться. Потому что полгода назад мы с ними договорились по шкале и больше, чем было до этого… Мы спрашиваем, если у вас проблемы, мы их возьмем на себя. Но тогда вы нам гарантируете три года неизменения условий. Так вот, полгода, Кудрин сказал, наверное, это было, но теперь я отзываю то, что было до этого. И вот у нас новое предложение, о котором мы уже решили. Вы можете соглашаться, можете не соглашаться. Это не очень-то было приятно, потому что они там целыми днями проводят вместе, всё время жужжат. Он написал письмо, трансфертные цены, там воруют, там воруют нефтяники. А там маленькие акционеры. Через Альфа-Банк и доли маленькие. С одной стороны, как менеджеру этой компании ему выгодно, с другой стороны, как акционеру выгодно. Чтоб было вот так вот потрачено. Тем самым это позволяет в целом по стране… и акции будут расти. В принципе это правильно. Так мы потеряем минимум по 5 миллионов долларов каждый. Максимум миллионов 600. В зависимости от того, где они остановятся. Тем не менее на следующий год мы можем получать деньги единственным путем легально через уплату налогов. И мы сможем это делать два раза в год, в течение первого полугодия и второго. И будут получать деньги все акционеры и коммерческие директоры. И по акциям. И все-все-все будут получать, исходя из портфеля. По идее мы должны легализовать этот процесс. И сказать, вот этот портфель вот этого, этот — вот этого. Если вы мне доверяете, я сделаю так, чтобы тебя не высвечивать. Если не доверяете, то надо понять, сколько это всё стоит, но между нами не может быть никаких официальных договоренностей. Во-первых, это запрещено, во-вторых, не существует способа, чтобы не нарушить этих договоренностей. То есть в тот момент, когда ты захочешь это нарушить, ты имеешь право это нарушить юридически. Но юридически это всё ничтожно. И тогда все добьются результатов, ради которых это всё было сделано, кроме нас. Потому что акции, которые в правовой части этого дела, будут расти.
Березовский: — Это не так.
А.: — Нет, Боря, это именно так.
П.: — Мы можем предложить другой вариант. Вариант такой, что вместо нас будет участвовать банк.
Б.: — Которому мы доверим оперативное управление.
П.: — Это нормально?
А.: — Вы готовы сказать, вернее, подтвердить, что я говорю, что 40%, которые я когда-то называл, находятся под моим контролем, но я им не владею. Остальные пакеты находятся в трасте у менеджмента. Если такая схема устраивает, вы можете тогда…
Б.: — Тогда они будут требовать у банка.
П.: — У банка это может быть опцион.
А.: — Вот ты российский гражданин. Ты будешь деньги получать в Москве. Ты заплатил налоги, и ты будешь их получать.
Б.: — Я не российский гражданин. Я не собираюсь здесь проживать больше полугода.
А.: — И что это значит?
П.: — Это значит, что он может не платить налоги.
А.: — А я должен тебе из России заплатить по акциям.
П.: — А на это нужно разрешение ЦБ. Поэтому я считаю, если в этом будет участвовать западный банк…
Б.: — Западный банк, за которым стою я. Что вас в этом не устраивает?
А.: — Я же не чувствую ситуацию, чтобы сказать тебе, насколько это хорошо или плохо.
Б.: — Но это не означает мою легализацию. В этом вся проблема.
А.: — А про легализацию через компанию «Сибнефть» может только компания «Сибнефть».
Б.: — То же самое нужно сделать с алюминием.
А.: — С алюминием мы ничего сделать не сможем.
Б.: — Почему?
А.: — У нас там всего 50%. Должна вторая сторона согласиться. Они потребуют такого же. В алюминии пока не заурегулированы налоговые дела. Поэтому там бессмысленно это делать. Это значительно уменьшит доходы. И будешь ждать очереди, когда получим дивиденды.
Б.: — Все равно настанет время, когда это придется сделать.
А.: — Если мы легализуемся, то и они должны легализоваться. Ведь не может быть такого, что одна половина легализована, а вторая нет.
Б.: — Согласен.
А.: — И там все появятся: и Быков, и Миша, и Антон, и Аксён, и Олег Дерипаска.
P.S. Точно такой же иск, как Березовский к Абрамовичу, подал Михаил Черной к Олегу Дерипаске. Из разговора следует, что Черной является акционером РУСАЛа. «Если мы легализуемся, то и они должны легализоваться, — говорит Абрамович. — Ведь не может быть такого, что одна половина легализована, а вторая — нет. И там все появятся: и Быков, и Миша, и Антон, и Аксен, и Олег Дерипаска». Антон — это Антон Малевский, ныне покойный лидер измайловской группировки; Аксен — его тогдашняя правая рука и наследник Сергей Аксенов; Миша — Михаил Черной.
Путин не возражает, чтобы Березовский получил деньги
П.: — Давайте опять об ОРТ. Ну что, Ром, мы абсолютно готовы. Хотя у нас была проблема с Борей в Англии, но он готов. Мы показали документы.
А.: — А у нас тоже всё-всё готово. Как всегда. Проблема в том, что из Москвы мы сейчас заплатить не можем на Борю. А можем попытаться сделать это из Латвии? Проще всего то, что Городилов мне вчера ночью объяснял, что часть суммы мы платим из Москвы на ваш счет. Допустим, 20 миллионов долларов, а остальное платим на Западе.
П.: — Вообще-то, когда мы договаривались, ты сказал, что ты как это всё берешь на себя. Я имею в виду, ты берешь на себя, ты платишь за это, поэтому у нас с платежами не будет проблем, потому что платеж произойдет с Запада.
А.: — А, ну да. Ты мне напоминаешь. Сначала вы мне говорили, что вы хотите получить это легально. И в Москве заплатите 13%. И легально потому, что… А потом встал вопрос, что вы деньги хотите забрать из Москвы, и поэтому нужно получить решение Центрального Банка. Я сказал, что тут есть риск. Я пошел по этому поводу к Владимиру Владимировичу. Он сказал, что, если вы сможете сделать это тихо, чтоб скандала не было, я не буду ничего предпринимать, но и помогать не буду. А если вы хотите скандала… Мало того, что вы хотите продать, да еще и заработать, да еще и деньги пропустить. Поэтому я не буду. Если вы сможете сделать так, чтобы я в этом не участвовал, я возражать не буду. А поскольку деньги Березовского, наверняка Геращенко будет заниматься или его зам, а не рядовой клерк, то шиш чего у нас получится.
П.: — А что, у Путина с ним плохие отношения?
А.: — У Путина со всеми хорошие отношения.
П.: — Почему ему это не нравится, Путину?
А.: — Ему нравится. Только при этом Геращенко у него спрашивал. А он должен был сказать «да» или «нет». И если он говорит «нет», то Геращенко этого не сделает. Это нарушение договоренности. А «да» он говорить не может. Он говорит, можете сделать сами, чтобы это меня не касалось, то я не возражаю. Ради бога. Но помогать в этом вопросе я не буду.
П.: — А что Городилов предложил?
А.: — Городилов предлагает, что сделаем так: 20 миллионов, как мы договорились, сделаем по Москве, то есть мы платим, а они у нас в Москве и остаются. При этом карточками пользуетесь спокойно. Если надо, будем пытаться получить легальное разрешение на перевод их за границу. А остальную часть вы получаете на Запад.
П.: — Тоже по контракту, официально?
А.: — Нет, не по контракту. Нет, так уже не по контракту, а продажа опциона. Это уже более сложный контракт.
П.: — Но тем не менее будет видно, что мы получили деньги за продажу акций легально.
Б.: — Но акций или опцион?
П.: — Акций или опцион, какая разница?
А.: — А еще дайте бумагу, которую вы хотите получить из банка, что мы заранее проговорили, что эту бумагу вам подпишут.
Сколько стоили выборы Путина-2000
П.: — Да, конечно… А ты сам все-таки не знаешь сумму, которая была на выборную кампанию? Это независимо от того, какая была сумма.
А.: — 50 миллионов.
П.: — Нет. Было больше — 56, не то 54.
А.: — Я не знаю.
П.: — Помнишь, я тебе тогда еще говорил, когда мы пошли на выборы? То, что мы тогда получили, я думал, снимется не 50 миллионов, а снимется статья расходов 49—46. То есть мы не делим пополам и не потом считаем…
А.: — Я узнаю.
P.S. Речь идет, очевидно, о выборной кампании Путина, и о том, сколько в нее вложили акционеры «Сибнефти». Этот кусок нивелирует рассказы Березовского, что это он избирал Путина. Видно, что деньги тратил Абрамович, а Березовский и Бадри не до конца были сведущи даже в суммах. Сама сумма — 50 млн — выглядит сомнительно. В 2001 году, по словам Сергея Колесникова, бывшего менеджера компании «Петромед», Абрамович перечислил «Петромеду» 203 млн долл., а в 2002-м Роман Абрамович подарил Путину президентскую яхту «Олимпия» стоимостью 50 миллионов долларов. Это маленькие траты, о которых нам случайно известно. Поэтому расширенные вложения Абрамовича в Путина никак не сводятся к 50 млн долларов.