Цей матеріал також доступний українською 
Украинский военный на позиции в Киевской области (Фото:REUTERS/Gleb Garanich)
Аналитикам из США и других стран Запада пришло время осознать, что Украина имеет все шансы победить в войне с РФ и уже делает это. Такое понимание помогло бы более эффективно объединить усилия западных государств в противостоянии Владимиру Путину и помощи Украине.
Об этом пишет во влиятельном журнале The Atlantic обозреватель издания Элиот Коэн, профессор Школы углубленных международных исследований в Университете Джона Хопкинса (США). В 2007—2009 годах Коэн был советником в Государственном департаменте США, сейчас он также возглавляет кафедру стратегии и военного анализа в американском Центре стратегических и международных исследований (Вашингтон).
Слушайте подкаст на эту тему
НВ предлагает ознакомиться с полным переводом публикации Элиота Коэна, которая называется Why Can’t the West Admit That Ukraine Is Winning? (Почему Запад не может признать, что Украина побеждает?)
***
Когда я посещал Ирак во время всплеска событий там в 2007 году, то обнаружил, что общепринятое мнение Вашингтона обычно отстает от видения ситуации на месте на две-четыре недели. Нечто подобное происходит и сейчас. Аналитики и комментаторы неохотно заявляют, что российское вторжение в Украину заблокировано, а война заходит в тупик. Однако настоящая правда состоит скорее в том, что украинцы побеждают.
Так почему же западные аналитики не могут этого признать? Большинство профессиональных исследователей вооруженных сил РФ сначала предсказывали быструю и решительную победу россиян; затем заключили, что русские берут паузу, чтобы извлечь уроки из своих ошибок и перегруппироваться; затем пришли к выводу, что россияне на самом деле преуспели бы гораздо больше, если бы следовали своей доктрине; а теперь эти аналитики склонны бормотать, что все может измениться, что война еще не окончена и что численный перевес по-прежнему на стороне России. Их аналитический провал будет лишь одним из элементов этой войны, достойным для изучения в будущем.
В то же время аналитиков, которые бы занимались исследованием Вооруженных сил Украины, немного — такая специализация ближе к эзотерической. Поэтому Запад склонен игнорировать прогресс, достигнутый Украиной с 2014 года благодаря добытому дорогой ценой опыту и интенсивной подготовке со стороны США, Великобритании и Канады. Украинские вооруженные силы доказали не только свою мотивированность и компетентность руководства, но и тактическое мастерство. Они объединяют легкую пехоту с противотанковыми средствами, беспилотниками и артиллерийским огнем, чтобы раз за разом наносить поражение гораздо более крупным российским военным формированиям. Украинцы не просто защищают свои опорные пункты в городских районах, но и маневрируют от них и между ними, следуя догме [прусского военачальника и стратега Карла] Клаузевица о том, что лучшая защита — это щит, сформированный четко направленными ударами.
Нежелание признавать реальную ситуацию на местах в Украине, проистекает, возможно, отчасти из того, что [западные военные] специалисты пытаются отстоять свой предмет исследований (даже если ненавидят его по моральным соображениям), но еще больше — из-за тенденции делать упор на технологии (у россиян в этом смысле есть некоторые сильные стороны), на численность (где РФ доминирует, хотя и только до определенного предела) и на доктрины. Российская армия в некотором роде остается очень рационалистичной, и исследователи-интеллектуалы могут быть слишком падкими на «элегантные» тактические и оперативные расчеты, которые не особо полагаются на практику. Но война вынужденно привлекла внимание к человеческому фактору. Например, большинство современных армий полагаются на мощный штат младших офицеров [унтер-офицеров]. Сержанты следят за обслуживанием техники и руководят тактикой отрядов. Однако российский сержантский корпус сегодня, как и всегда ранее, слаб и коррумпирован. А без дееспособных младших офицеров даже большое количество технологически сложных транспортных средств, развернутых согласно убедительной доктрине, в итоге окажутся разбитыми или брошенными, а войска попадут в засады или будут разбиты под огнем.
Однако самым большим препятствием для Запада на пути к признанию успеха [Украины и ВСУ] является то, что за последние 20 лет мы привыкли полагать, что наша сторона загнана в угол, неэффективна или некомпетентна. Пришло время выйти за рамки таких представление и рассмотреть очевидные факты.
Свидетельств того, что Украина выигрывает эту войну, предостаточно, стоит только внимательно присмотреться к имеющимся данным. Отсутствие прогресса россиян на линии фронта — это лишь половина картины, хотя ее и затмевают большие красные пятна на картах (отражающие даже не те участки, которые контролируют россияне, а те районы, через которые им удалось проехать). Провал почти всех воздушно-десантных операций России, ее неспособность сокрушить украинские ВВС и систему ПВО, а также длящийся неделями паралич 40-мильной колонны снабжения к северу от Киева заставляют задуматься. Российские потери ошеломляют — от 7 000 до 14 000 солдат убитыми, в зависимости от источника, что подразумевает (используя простейшее правило о соотношении погибших и раненых) как минимум еще около 30 000 выведенных из строя военных — ранеными, пленными или пропавшими без вести. Общее количество потерь составляет не менее 15% всех сил вторжения, чего достаточно, чтобы сделать большинство боевых подразделений малоэффективными. И нет никаких оснований полгать, что темпы потерь снижаются — в действительности же западные спецслужбы сообщают о неприемлемых для РФ показателях потерь на уровне тысячи человек в день (убитыми и ранеными вместе).
Добавьте к этому неоднократные тактические промахи [РФ], заметные на видеозаписях даже аматорам: скопление техники на дорогах; отсутствие пехоты, прикрывающей фланги; отсутствие слаженного огня артиллерии; отсутствие поддержки вертолетов сверху и паническая реакция на засады. Соотношение уничтоженной техники к захваченной или брошенной (1:1) говорит о том, что армия не желает сражаться. Поражает неспособность России сконцентрировать свои силы на одном или двух направлениях наступления или захватывать крупные города — как и огромные проблемы РФ с логистикой и техническим обслуживанием, тщательно проанализированные наблюдателями с надлежащей технической квалификацией.
Российская армия уже бросила в бой значительно более половины своих ударных сил. И за этими силами мало что стоит. Российские резервисты не имеют специальной подготовки (в отличие от Национальной гвардии США, израильских или финских резервистов), а Путин пообещал, что следующая волна призывников-срочников не будет отправлена [на войну в Украину], хотя он вряд ли сдержит это обещание. Чванливые вспомогательные подразделения из Чечни серьезно пострадали, и в любом случае они не привыкли и не готовы к участию в общевойсковых операциях. Внутреннее недовольство [в РФ] подавляется, но порой вспыхивает, когда отважные люди выходят на одиночные протесты, а сотни тысяч технически подкованных представителей молодого поколения бегут из страны.
Если Россия ведет кибервойну, то не слишком очевидно. Российские средства радиоэлектронной борьбы не отключили связь в Украине. Полдюжины генералов погибли либо из-за ненадежной защиты, либо из-за отчаянных попыток разблокировать хоть что-то на передовой. В то же время есть негативные [для РФ] индикаторы с другой стороны: украинцы не капитулируют, среди них нет заметной паники, а подразделения не разваливаются, региональных изменников родины очень немного, в то время как более крупная пророссийская «рыба», включая Виктора Медведчука, благоразумно отмалчивается или покинула страну. Также появляются сведения о локальных украинских контратаках и уходе российских подразделений.
Освещение [войны в Украине] до сих пор не всегда подчеркивало эти тенденции. Как отмечал Филлипс О’Брайен из Сент-Эндрюсского университета, фотографии разрушенных больниц, погибших детей и взорванных жилых домов точно передают весь ужас и жестокость этой войны, однако они не доносят ее военных реалий. Говоря без обиняков, даже если россияне сравняют с землей город и истребят его мирных жителей, вряд ли это означает уничтожение его защитников, которые готовы совершать экстраординарные и эффективные вещи даже на руинах, чтобы отомстить захватчикам. В конце концов, это именно то, что сделали русские в своих городах с немцами 80 лет назад. Более взвешенная журналистика — особенно в этом отношении выделяется The Wall Street Journal — отличается большей аналитичностью, предлагая подробные репортажи о показательных сражениях, таких как уничтожение российской батальонной тактической группы в Вознесенске.
Большинство комментаторов придерживаются слишком узкого взгляда на этот конфликт, подавая его исключительно как противостояние между Россией и Украиной. Однако, как и большинство войн, ее ведут две коалиции, в составе которых бьются в основном — но не исключительно — русские и украинцы. У россиян есть некое количество чеченских вспомогательных сил, которые еще не показали особой эффективности (хотя все равно потеряли своего командира); они могут привлечь часть сирийцев (которые будут еще менее способны кооперироваться с российскими подразделениями); РФ также может найти нерешительного союзника в лице Беларуси, чьи граждане уже начали железнодорожный саботаж и чья армия вполне может взбунтоваться, если ей прикажут вторгнуться в Украину.
У украинцев также есть помощники — около 15 000 иностранных добровольцев, часть которых, вероятно, будут лишь бесполезной или даже опасной обузой для своих союзников. Однако другие действительно окажутся ценными — снайперы, боевые медики и другие специалисты, воевавшие в западных армиях. Что еще более важно, поддержку Украине оказывает оборонный сектор таких стран как США, Швеция, Турция, Чехия. Каждый день в Украину стекаются тысячи единиц современного оружия: лучшие в мире противотанковые и зенитные ракеты, а также беспилотники, снайперские винтовки и многое необходимое для войны. Более того, стоит напомнить, что США обладают отменной разведывательной информацией не только о развертывании российских сил, но и о намерениях и текущих операциях РФ. Для членов разведсообщества США было бы глупо не делиться этой информацией с украинцами, в том числе в режиме реального времени. Судя по искусности украинских средств ПВО и развертывания подразделений, можно предположить, что они [члены американской разведки] таки не дураки.
Разговоры о патовой ситуации затмевают фактор динамики войны. Чем больше вы преуспеваете, тем больше у вас шансов на успех; чем больше неудач вы терпите, тем больше вероятность того, что вы будете проигрывать и дальше. Не существует общедоступных свидетельств того, что россияне способны перегруппироваться и пополнить запасы в серьезных масштабах; но есть много признаков обратного. Если украинцы продолжат побеждать, мы можем стать свидетелями более заметных распадов российских подразделений и, возможно, массовых капитуляций и дезертирства. К сожалению, российская армия также будет лихорадочно удваивать ставку на то, что у нее хорошо получается — бомбардировку городов и убийства мирных жителей.
Украинцы справляются со своей задачей. Пришло время вооружить их со всей срочностью и в том масштабе, который необходим — как в некоторых случаях мы уже делаем. Мы обязаны задушить российскую экономику, усилив давление на российскую элиту, которая по большому счету не разделяет безумную путинскую идеологию «пассионарности» и параноидального великорусского национализма. Мы должны мобилизовать официальные и неофициальные структуры, чтобы прорваться в информационный кокон, в котором путинские власти РФ пытаются оградить народ России от новостей о том, что тысячи российских молодых парней вернутся домой покалеченными, в гробах, или не вернутся вовсе — из-за глупой и проваленной в боях агрессивной войны против нации, которая теперь будет вечно ненавидеть русских. Мы должны подготовить трибуналы над военными преступниками и начать поименно называть обвиняемых, как мы обязаны были это сделать во время Второй мировой войны. И что еще важнее, мы должны объявить о плане Маршалла по восстановлению украинской экономики — потому что ничто так не укрепит веру украинцев, как знание того, что мы верим в их победу и намерены помочь создать достойное будущее для людей, готовых столь решительно сражаться за свою свободу.
Что же касается эндшпиля [развязки войны], то к нему следует двигаться с пониманием того, что Путин действительно негодяй, но не страдающий застенчивостью. Когда он действительно будет нуждаться в путях отступления, то даст нам это понять. А до тех пор способ закончить войну с минимальными человеческими страданиями состоит в том, чтобы навалиться [на РФ общими усилиями Запада].
Присоединяйтесь к нам в соцсетях Facebook, Telegram и Instagram.