«Киев не будет разрушен дотла. Для этого здесь остаются и борются люди». Николай Давидюк, политолог, автор книг «Как работает путинская пропаганда» и «Как сделать Украину успешной» — о своей жизни во время войны и новых ценностях.
Я не знаю, откуда у меня прилив энергии. Но я понимаю, что мы сейчас ни на секунду не должны впасть в депрессию. Мы должны двигаться. Мы должны помогать, организовать и защищать. Это наш продуктовый набор на эти дни.
Сейчас я волонтер-разнорабочий. Занимаюсь со своей командой всем: от поставок еды в областные центры и бронежилетов, гуманитарки для батальонов — до агитации и подготовки протестных акций в Белорусии и России.
Я переехал в Киев в студенчестве. Как и каждый приезжий, собственно, как и основатели Киева — Кий, Щек и Хорив, я полюбил это место. Оно сразу и навсегда осталось в моем сердце. Я полюбил драйв города. То, что сейчас особенно ощущается — это драйв борьбы, импульс большого города, какая-то «нью-йоркость» Киева, где ты живешь в режиме постоянной работы.
Я обожаю улицу Богдана Хмельницкого, с этой частью города у меня связана и работа, и учеба, и море воспоминаний. Все моё время было вокруг неё. Но Киев — это не столько про места, сколько про энергетику, чувство того, что он живет и двигается.
Сейчас все работают на максимуме. И те, кто в Польше гуманитарную помощь отправляют. И те, кто Харьков держат. И Херсон, и Одессу. Сейчас важен каждый кусок земли и каждый человек, каждое действие, которое мы координируем. Чувствуется весь национальный организм. Раньше нас критиковали, что нет нации, а сейчас вся страна работает в унисон.
Но все же я считаю, что Киев — это самое важное. Хотя любой житель Харькова или Бучи точно так же считает, что его город — самое важное место на земле. Но мне кажется, что все они сейчас борются для того, чтобы Киев выстоял. Это важный политический месседж. Это важный человеческий месседж. Здесь вся политическая власть, здесь всё управление страной. Это святой Грааль. Ведь Путин в своем больном мозгу ведет священную войну. А Киев — это Иерусалим всего православного мира. Поэтому обстреливая Киев, Путин бьет в сердце религии, которую он, якобы, защищает. Это важно. Никто не обстреливает Иерусалим. На ближнем Востоке есть ценность Иерусалима, а Путин показал, что православный Иерусалим он готов разбомбить. Это говорит о дешевизне этого террориста.
Киев сейчас бомбят и обстреливают, но есть чувство, что он всегда будет жив. Его разрушали и во Вторую мировую войну, и тысячу лет назад на него нападали монголы, а он все равно каждый раз вставал. На самом деле, в мире не так много городов, их можно на пальцах руки посчитать, которые полностью разрушались, а потом восстанавливались. И как раз Киев на мировой карте один из таких городов. Киев — это Феникс, в нем присутствует источник жизни, который дает силу людям бороться сегодня, бороться раньше, бороться завтра.
В этот раз Киев точно не будет разрушен до тла. Для этого здесь остаются и борются люди. Для этого работают другие города. Сколько Буча за Киев боролась и продолжает бороться. У нас всегда были места-побратимы, какие-то далекие города в разных странах. Но сейчас самые большие города-побратимы для Киева — это Ирпень, Буча, Бородянка и Гостомель. Те, которые сами сгорели, но не дали пустить врага.
Сейчас я стараюсь не задумываться о поступках людей. Если я в это уйду, мне понадобится много времени на терапию. Я маркеры не расставлял и оценки не ставил. Вижу вот у этого человека не идет, или он хочет уехать в безопасное место. Хорошо, пусть уезжает. Или наоборот, кого-то нужно отправить в безопасность. На него русские метку поставили и хотят зачистить — убеждаю его уехать. Конечно, иногда хочется кого-то вычеркнуть, а кого-то любить до конца жизни. Но нет. Не сейчас. Сейчас если самый плохой или негативный человек может принести хоть какую-то пользу, то это тоже хорошо. Ты рассчитывал, что он принесёт 110%, а он принёс 3%, пусть будет так. Нужно делать всё. Нужно делать невозможное, чтобы выстоять.
Если говорить о брендах, у меня появилась дикая любовь к сервису Uklon. Bolt и Uber, которыми я обычно пользовался, исчезли в первые же дни. А Uklon продолжал работать. Я вижу как ребята стараются, компания не ушла, не закрылась. Приложения Bolt и Uber я удалил, а водителям Uklon стараюсь оставить в 2−3 раза больше, потому что они делают очень большую работу. Цивильные сервисы, которые помогают сейчас воевать, — это большие герои. Казалось бы, продавщица в магазине или водитель Uklon могли сказать «где мы, а где война» и пойти заниматься своими делами. А они делают свою работу, наполняют душу города, а не опустошают её. И так по всей стране.
Не так давно я со своей девушкой переехал в новую квартиру. Оттуда открывается потрясающий вид на город. Меня вдохновляет этот вид, чувство города и присутствия в нем. Но за пару недель до войны мы несколько раз ночью ловили дроны возле окон. Тогда мы думали, что это связано с активной политической деятельностью, моей и моей девушки. Поэтому когда началась война, мы поняли, что место не безопасное. Нам было тяжело переехать в другую локацию. И хотя я к местам и вещам стараюсь не привязываться, все-таки скучаю по своей квартире. Хочется поскорее вернуть это чувство дома, приглашать туда друзей и пить просекко.
Я очень жду победу, но не задумывался над тем, что буду делать после. Сейчас у меня все силы и энергия уходят на то, чтобы этот момент приблизить. Но первым делом поцелую любимую. Обниму ее крепко и постараюсь сделать все, чтобы мы пережили всю боль, которую и нам, и стране, принесла война.
P. S. В день интервью Николай вместе с иностранными журналистами попал под обстрел российскими войсками возле города Ирпень, один журналист погиб, второй ранен. Николай в порядке и продолжает свою работу.
Беседу вела Ольга Сердюк
Слушайте подкаст на эту тему
Присоединяйтесь к нам в соцсетях Facebook, Telegram та Instagram.
Подписаться на ежедневную email-рассылку
материалов раздела Life
Оставайтесь в курсе событий из жизни звезд,
новых рецептов, красоты и моды Каждую среду
Источник
