В Петербурге спорят о судьбе послевоенной застройки. Здания, непризнанные объектами культурного наследия, не защищены от сноса. Как градозащитникам доказать, что дом имеет право на охранный статус? И кто выносит решение? Владимир Орехов изучил вопрос.
Выразительная пластика, динамичные полуарки, аскетичные архитектурные решения. Единый жилой массив недалеко от Нарвских ворот появился в 1926 году. Целая улица в стиле конструктивизм.
«Назвали ее тракторной в честь первого трактора ‒ «Фордзон-Путиловец», который был выпущен на нашем Кировском заводе, который тогда назывался “Красным путиловцем”. И дома эти строились, собственно говоря, для рабочих «Красного путиловца»», ‒ рассказал краевед Алексей Ерофеев.
Революционный во всех смыслах квартал называли городом-садом. Зеленый, просторные дворы с площадками для игр, рядом ясли и школа. Любопытная планировка жилья. Квартиры двусторонние: их и проветривать легко, и солнце освещает все комнаты равномерно. Сейчас ансамбль ‒ признанный памятник конструктивизма, объект культурного наследия и охраняется государством. Для советской архитектуры такой статус большая редкость. Например, на соседней с Тракторной улицей ‒ не памятники. Послевоенная застройка. Творчество архитекторов Виктора Белова и Валентина Каменского.
«Два-три-четыре этажа. Тогда не было элементарно строительной техники. Эти дома называют немецкими. Пленные немцы строили эти дома, но проект наш», ‒ объяснил Алексей Ерофеев.
В законодательстве есть понятие «историческое здание». Архитектурный стиль не важен, главное ‒ год постройки. В центре до 1917 года, на окраинах до 1957-го. Такие дома сносить нельзя, если они входят в зону охраны. Но, например, эти кварталы рядом с Нарвскими воротами в зону охраны не включили, а значит, их можно реконструировать до неузнаваемости и даже разобрать по кирпичикам. В профильном комитете признают, советское наследие в архитектуре изучено недостаточно полно.
«Вопрос о послевоенной архитектуре так не изучался, и нам предстоит еще над этим поработать. Я думаю, что, объединив усилия наши с Союзом архитекторов, мы найдем, действительно, те здания, которые должны стать охраняемыми. Я уверен, что мы обнаружим здания, достойные стать памятниками», ‒ говорит председатель Комитета по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры Сергей Макаров.
Пока в высоких кабинетах решают, что нужно сохранять, а что нет. Лесной проспект уже поменял силуэт. Этим летом рабочие снесли бывшее здание конструкторского бюро специального машиностроения. Постройка в стиле сталинского неоклассицизма украшала квартал 70 лет. Теперь там будет современный бизнес-центр. Отношение к таким преобразованиям у урбанистов, предпринимателей и специалистов по недвижимости ‒ неоднозначное.
«Я была уверена, что оно каким-либо образом охраняется государством. Как оказалось, нет. И здесь, мне кажется, сносить такие здания нельзя, нет. Их надо смотреть под лупу, понимать за счет чего их можно внести в охранные списки и дальше помогать инвесторам приспосабливать их под текущее использование», ‒ считает сотрудник Института дизайна и урбанистики Ольга Шурыгина.
«Если у нас объект частный, то принимать решение о его судьбе вплоть до сноса ‒ это право собственника. Его право на снос может быть ограничено только публичными обязательствами. Признали памятником ‒ не можешь снести, отнесли к историческим объектам ‒ не можешь демонтировать, а если демонтируешь, то должен восстановить в том же виде. Но если нет ни того, ни другого, имею право снести и реализовывать что-то другое. Это нормальное развитие города», ‒ высказал другое мнение адвокат Дмитрий Некрестьянов.
Статус памятника, говорят историки и архитекторы, может как защитить здание от сноса, так и стать тормозом для его развития и привести к деградации всей прилегающей территории.
«У нормального обывателя возникает отторжение. Все знают, если ты ‒ дом-памятник, значит, тебе ремонт не сделать, тебе куча согласований и т.д. Надо найти какой-то промежуточный механизм, который запрещал бы снос, разрешал бы довольно спокойно какие-то реконструкции без изменения габаритов здания», ‒ говорит заслуженный архитектор России Никита Явейн.
Именно такой мягкий вариант возможен в Выборгском районе, говорят эксперты. Там жители встали живой стеной на защиту бывшего НИИ Бумажной промышленности. Постройка ‒ яркий пример сталинского неоклассицизма: ризалит с портиком, пилоны, пилястры ‒ при этом памятником не является.
«Памятник или не памятник ‒ это самое красивое здание на Втором Муринском проспекте. И именно на него почему-то покушаются именно на этом месте нужно строить. Как бы велика Россия, а отступать некуда. Наверное, можно было найти какие-то другие варианты», ‒ отметил историк архитектуры Борис Кириков.
Собственник сначала планировал все снести и построить жилой комплекс. Теперь заявляет, здание сохранят. Будет ли оно каким-то образом вписано в новый ансамбль или полностью перестроено, пока неизвестно.
Кварталы в центре ‒ не резиновые, считают некоторые эксперты. Если там что и строить, так это офисы и общественно-деловые пространства. Другие специалисты уверены, бизнес-центры не будут пользоваться спросом ‒ многие компании в связи с пандемией переходят на удаленку. Однозначного ответа ‒ как найти баланс историки ‒ архитекторы, бизнесмены не дают.
Владимир Орехов
Новости культуры
