На смену первоначальным пессимистическим ожиданиям, что армия России сможет легко одолеть Украину, пришел оптимистический подъем, когда украинские войска начали одерживать победы. После месяца войны Москва отказалась от цели захватить Киев и другие города на севере, решив сосредоточить свои усилия на Донбассе.
Не выделив нужное время для восстановления после ранних поражений, Россия ударила сильно, но все равно не смогла добиться существенного прогресса. 9 мая было очевидным крайним сроком. Однако Москва отпраздновала День победы над нацистской Германией без особых достижений, пишет в статье для Financial Times профессор по исследованиям войны Королевского колледжа Лондона Лоренс Фридмен. Он отмечает, что последние недели, похоже, были более плодотворны для россиян. Они наконец-то смогли захватить город Мариуполь. Теперь они пытаются завершить завоевание Луганской области в битвах за Северодонецк. Украина теперь более откровенно рассказывает о своих тяжелых потерях под российскими снарядами, ракетами и бомбами, падающими на украинские оборонные линии. Российские успехи спровоцировали новую волну пессимизма.
Этот более мрачный взгляд на вещи признает, что Россия смогла навести порядок в логистике, сосредоточившись на более реалистичных целях и используя свои преимущества, в частности, артиллерию и авиацию. Она продолжает демонстрировать безразличие к тому, сколько жизней и техники стоит ее наступление. Если в прошлом месяце мир беспокоили отчаянные поступки Путина на фоне отступления его армии, сейчас он волнуется, что ситуация надолго зайдет в тупик или Россия даже сможет добиться успеха, восстановив попытки атаковать Одессу, Харьков и Киев.
Такие изменения настроений могут иметь серьезные политические последствия. Они влияют на украинскую мораль, которая уже и без того шатка после тяжелых месяцев войны, вдобавок на подходы международных партнеров, которые поддерживают Украину. Новый пессимизм поощряет размышления о том, что Киеву следует договариваться с Москвой, уступив часть территории ради прекращения ужасов войны. Но пессимизм также делает вопрос о поставках оружия более срочным. Показательным примером стали дискуссии в Вашингтоне по поводу отправки систем HIMARS. Беспокойство о том, как Кремль может отреагировать на удары на территории России, которые Украина может нанести с помощью американского оружия, были сбалансированы необходимостью дать возможность украинской армии ответить на нынешнее огневое преимущество российских войск.
Вполне естественно, что последние новости с передовой влияют на взгляды на войну, когда ставки настолько высоки, а боль настолько сильная. Это нетипично прозрачная война. И люди могут многое узнавать из сообщений в социальных сетях и официальных коммюнике. Это особенно касается случаев, когда кто-то пытается оценить важность битвы за отдельные села или хочет понять, адаптируют ли стороны свои стратегии к новым обстоятельствам и учатся ли на предыдущих ошибках.
«Но чтобы избежать смены настроений, нам необходимо смотреть на более широкую картинку: на структурные факторы, формирующие этот конфликт и станут определяющими для его результатов в конце. Сделайте шаг назад и посмотрите на российскую позицию. Очень большие усилия были вложены только для того, чтобы захватить немного дополнительной территории. И запасных возможностей для противостояния настыроному украинскому контрнаступлению у Харькова на севере и возле Херсона на юге не осталось. Если даже удастся консолидировать завоевания в Луганской области, еще многое придется сделать для захвата Донецкой, чтобы Путин мог провозгласить победу, учитывая, как он описывал войну с самого начала», — считает Фридмен.
Он добавляет, что Россия может стать ответственной за полностью выжженную территорию, лишенную инфраструктуры, с населением, точно не считающим оккупационные силы «освободителями». Поэтому последние достижения придется без конца защищать от украинских атак. Вдали от линии фронта российские силы имеют дело с засадами и саботажем линий обеспечения. Украинские силы, с которыми сражается Россия, борются за свою родину и национальную идентичность, которую она пытается уничтожить. Российские попытки убедить большее количество мужчин идти на войну против Украины не могут компенсировать боевые потери. А часть российских солдат стремится уволиться из армии. В отличие от Украины, Россия не проводит полную мобилизацию. Но даже если бы она это сделала, прошли бы месяцы, прежде чем дополнительные силы начали иметь большое влияние на поле боя. Россия возлагается на запасы оружия. Но в последнее время пришлось извлечь из складов устаревшие танки. Более того, российский прогресс был невелик. Прорывы не были эффективно использованы. Некоторые проблемы с командованием и отсутствием гибкости наблюдавшихся в начале российских войск так и остались.
Украина медленно, но уверенно переходит на западные виды вооружения. Этот процесс требует времени и проходит не идеально. Потому что новое оружие требует проведения подготовки. А это сложно сделать в опасных условиях войны. Но, несмотря на это, Украина в ближайшие месяцы станет сильнее, особенно в вопросе огневых возможностей дальнего действия. Спешки не будет. Президент Владимир Зеленский недавно объяснил, что он не будет делать как Россия, которая «бросает людей в ад боев только потому, что Москва хочет что-то захватить за несколько дней или до конкретной даты». Учитывая, что война вряд ли станет легче для России, Москва может начать продвигать идею прекращения огня. И это будет неудивительно. Однако Зеленский не согласится на постоянную российскую оккупацию 20% украинской территории. Путин может решить, что предложение о перемирии внесет раскол в коалиции стран, поддерживающих Украину. Однако, правда в том, что его истощенная армия погрязла во враждебной стране, которая становится все сильнее.
