Христианский пост и его соприкосновение с естественными инстинктами человека издавна вызывали у верующих противоречивые эмоции, порождали многочисленные насмешки, анекдоты, забавные истории и шутливые ритуалы. Иногда ирония истории проявлялась только на протяжении длительного времени.
Как своеобразную шутку сегодня можно воспринимать постановление католической церкви, сделанное по инициативе архиепископа Квебека в XVII веке, согласно которой бобр, по причине жизни в воде, а также потому, что его хвост покрыт чешуей, похожей на рыбью, является… рыбой! И поэтому его можно употреблять в пищу. При этом, приняв такое решение, ссылались на авторитет величайшего теолога Фомы Аквинского, который еще в XIII веке утверждал, что классифицировать животных нужно не по их анатомии, а исходя из той среды, где они живут.
Духовенство и шляхта Речи Посполитой, думается, встретили это постановление не без радости: поскольку множеством бобров тогда славились и Польша с Беларусью. Бобровые гоны были привилегией знати и духовенства, поэтому употребление этой «рыбы» в пищу дополнительно усиливало это привилегированное положение, увеличивало социальную дистанцию с простым людом. Это в конце XIX — начале ХХ веков спохватились, что бобров почти уничтожили, и тогда начали их охранять и восстанавливать. А сейчас, говорят, эти звери у нас снова так размножились, что вопрос о возвращении бобрового мяса в белорусское меню стал, как говорится, ребром. И особенно популяризируют тот самый «рыбий» хвост… Посмотрим, не объявят ли бобра снова рыбой?
Будет, видимо, уместно вспомнить и давний популярный анекдот про пост, который в чем-то перекликается с парадоксальным постановлением про бобра. Записал его наш очень известный когда-то юморист Кароль Жера.
Ксендз-бернардинец во время поста, раздобыв себе по дороге рыбы, приехал к трактиру. Он почистил рыбу и решил ее приготовить. Тут приезжают два иезуита, которые ничего постного не имели. Увидев у бернардинца рыбу, один сказал:
— Ах, сударь ксёнже, хорошая у вас рыба. А не могли бы мы у вас поживиться?
Бернардинец, имевший на себе распятие, говорит:
— Если мне объясните, что означают эти буквы JNRJ над головой Христа, то приглашу на рыбу, а если нет — то, извините, не будете ее есть.
Иезуиты объясняют, что буквы означают Jesus Nazarenus Rex Judeorum (Иисус Назорей Царь Иудейский).
А бернардинец:
— Неправда, они означают: Jezuita nie będzie ryby jadł (иезуит не будет рыбу есть).
И сам ел, а им не дал. Но даже если бы они объяснили правильно, то все равно бы рыбу не попробовали, потому что против них было объяснение.
Н. Медведев.
