Это просто юридические термины: геноцид, депортация, уничтожение, истребление. Народ четко осознает, что не было его вины, и что он понес невосполнимые утраты. Это боль, это кровоточащая рана, которая не заживает.
Альви Каримов
Двойственное отношение к 23-му февраля в Чечне бросается в глаза любому, кто приезжает в республику в эти дни. По словам очевидцев, наряду с плакатами, прославляющим отечество и его защитников, на дорогах и улицах городов висят стяжки и плакаты в память о жертвах депортации с текстами на чеченском языке.
Многие отмечают, что видят подобные плакаты в Чечне впервые.
«Кровоточащая рана»
События февраля и марта 1944 года, когда из Чечни и Ингушетии были насильно выселены в Сибирь, Казахстан и Киргизию почти полмиллиона человек, до сих пор вызывают споры.
Сталинисты утверждают, что чеченцы и ингуши понесли наказание за пособничество немецким оккупантам в годы войны.
Другие отмечают, что депортация произошла уже после того, как территория СССР была освобождена от захватчиков, и поэтому этот акт можно считать средством подавления свободолюбивых народов Кавказа.
Депутаты Европейского парламента в 2004 году проголосовали за то, чтобы считать события 1944 года в Чечне и Ингушетии актом геноцида.
В самой Чечне, как отмечает пресс-секретарь президента Кадырова Альви Каримов, подобные дебаты воспринимаются не более, чем споры казуистов.
«Это просто юридические термины: геноцид, депортация, уничтожение, истребление. Народ четко осознает, что не было его вины, и что он понес невосполнимые утраты. Это боль, это кровоточащая рана, которая не заживает», — утверждает чиновник.
Как о самой глубокой ране в истории чеченского народа говорит о депортации и Дик Альтемиров, которому было всего 10 лет, когда его выселили из родной Чечни.
«Я это воспринимаю как величайшую трагедию своего народа, и я бы так же считал, если бы это произошло с любым другим народом. Для меня это глубокая, никогда не заживающая рана. Ведь, если почитать литературу и источники, от голода и болезней, погибли 60% чеченцев», — рассказывает Альтемиров.
По разным данным, с 1944 по 1957 год, когда депортированные получили право возвращаться на родину, погибли не менее 120 тысяч чеченцев и ингушей.
Политические игры
Можно говорить о депортации, можно говорить о том, как федералы во время первой чеченской кампании похищали людей, — нельзя говорить о том, что в Чечне происходит сегодня
Татьяна Локшина, Human Rights Watch
Память о депортации и жертвах трагедии в сегодняшней Чечне — не только общая боль. Многие из тех, кто пережил трагические события, равно как и эксперты, занимающиеся проблемами Северного Кавказа, отмечают, что нынешние мероприятия становятся средством укрепления режима президента Кадырова.
Жертва депортации Дик Альтемиров уверен, что нынешним властям республики «сняли повязку со рта». Осуждение жестокого обращения с чеченским народом становится, по его словам, не более чем «политической игрой».
«В руководстве людей нашего возраста и близко нет, — говорит переживший депортацию Альтемиров. — Я не думаю, что им [нынешним властям] передались чувства и переживания, которые выпали на нашу долю».
Эксперт правозащитной организации Human Rights Watch Татьяна Локшина, прямо говорит о том, что разговоры о депортации служат росту популярности Рамзана Кадырова.
Тем не менее, это не означает, что в обществе сформировался консенсус.
«Люди устали от непрерывного подавления, от непрерывного «можно» и «нельзя». Можно говорить о депортации, можно говорить о том, как федералы во время первой чеченской кампании похищали людей, — нельзя говорить о том, что в Чечне происходит сегодня», — отмечает Локшина.
Вслед за годовщиной депортации в Чечне в эти дни будут отмечать день рождения пророка Мохаммеда. Ожидается, что в республику приедут сотни гостей из-за рубежа и соседних регионов.
И в этом контексте, по словам пресс-секретаря президента Кадырова Альви Каримова, введение усиленных мер безопасности – стандартная практика.
Также стандартной практикой в республике сегодня, по словам самого президента Кадырова, является применение законов шариата.
