Просто какая-то эпидемия референдумов захлестнула Европу в 2014 году!
Сначала референдум о присоединении Крыма к России, который состоялся 16 марта. Потом референдум о независимости так называемых Донецкой и Луганской народных республик (ДНР и ЛНР) от Украины, который имел место быть 11 мая (хотя в этот день в Донецкой области состоялось еще три референдума, точнее два референдума и один территориальный опрос о присоединении к Днепропетровской области). А ведь в феврале еще был референдум в Гагаузии (Республика Молдова). Теперь референдумы пройдут и в Западной Европе: на 18 сентября намечен референдум о независимости Шотландии от Великобритании, а 9 октября пройдет референдум о независимости Каталонии (от Испании). О первом референдуме и о его возможных последствиях поговорим подробнее.
Что и говорить, сепаратистские настроения в Шотландии достаточно сильны. Это обусловлено также извечным противостоянием Англии и Шотландии и взаимной неприязнью англичан и шотландцев, пусть и те и другие говорят в основном по-английски. В свое время любили они стрелять друг по другу! Если еще в начале года в Шотландии желающих отделиться от Великобритании было 24%, то сейчас тех, кто хочет независимости и тех, кто хочет остаться в Великобритании, примерно поровну. Так что предсказать результаты шотландского референдума очень непросто. Тем более, неизвестно, в какую сторону изменятся настроения шотландцев непосредственно перед референдумом.
Безусловно, британские власти делают все возможное, чтобы Шотландия осталась в составе Великобритании. Правительство страны умоляет шотландцев голосовать против независимости. И британское правительство можно понять, ведь обретение Шотландией независимости может не только положить начало распаду Великобритании как государства (как знать, может завтра и Уэльс с Северной Ирландией захотят независимости?), но и запустить механизм массового перекраивания границ а также распада других европейских государств. Дурной пример заразителен. Поэтому правду говорят те, кто считает, что референдум в Шотландии решает (может решить) дальнейшую судьбу Европы. И кто знает, может, лет через двадцать политическая карта Европы будет выглядеть совершенно по-другому, нежели сейчас.